– Сэр, я хочу узнать как можно больше,—объяснил Гарет, надеясь, что не выглядит романтическим олухом.

– Гм, – задумчиво хмыкнул помощник. —Почему бы и нет. Вахта тянется долго. Итак, эта пушка называется мойен, будь она чуть поменьше, это был бы уже мушкет. Стреляет пулями, это гораздо лучше, чем камни, которые использовали наши предки. Появляется возможность поражать цель на большом расстоянии. Но главное ее преимущество в том, что она была заколдована от разрыва. В бою почти так же надежна, как клинок. Обычно пушка привязана к лееру, как сейчас. Если мы заметим пиратов и будем настолько глупы, чтобы ввязаться в бой, мы отвяжем пушку, чтобы она свободно вращалась на шарнире, зарядим ее, как именно – покажу через минуту, и будем прицеливаться через эту маленькую прорезь. В зависимости от того, насколько далеко находится враг, а он должен быть близко, если использовать эту пукалку, мы прицеливаемся выше или ниже. Если бы это была настоящая пушка, какими вооружены пиратские и военные корабли, мы могли бы зарядить ее шрапнелью, то есть множеством маленьких шариков, и целиться в команду. Или могли бы использовать цепной заряд, то есть два ядра, связанных цепью, и попытаться свалить мачту вражеского корабля или уничтожить его такелаж.

– А во что нужно целиться из этой пушки? —спросил Гарет.

Помощник потер щетинистый подбородок.

– Ну, можно попробовать зарядить ее галькой и подождать, пока первый идущий на абордаж матрос не прорежет сброшенные нами сети. Одним выстрелом можно убрать с полдюжины пиратов, если они лезут толпой. Можно попытаться убить капитана, если удастся разобраться, кто из них капитан.

Хотя, учитывая то, что эта пушка стреляет одним ядром, а пираты плавают на дырявых лоханках, следует целиться ниже ватерлинии и молиться о том, чтобы удалось продырявить ублюдков. Если они близко, выбирай цель на юте – капитана, вахтенного офицера или рулевого. Самое лучше, что могу посоветовать, – это поднять белый флаг. У моряка и без боя есть достаточно способов умереть. Если, конечно, – добавил помощник, – на тебя не напали поганые работорговцы. Слышал о линиятах?

– Они убили моих родителей, – сказал Гарет и снова почувствовал горечь утраты.

– Значит, знаешь. Лучше уйти под воду, сражаясь, если нам доведется встретиться с ними. Есть еще один выход – схватить в руки что-нибудь тяжелое и прыгнуть за борт.

В Адрианополе они продали картофель и загрузились свежезасоленной говядиной для Иртыша.

В Иртыше им удалось с небольшой выгодой продать говядину и, после трех недель ожидания, загрузиться курами в клетках.

Куриц поразила какая-то странная болезнь. Они бились о прутья клеток, клевали друг друга в задницы. Десятая часть птиц сдохла.

От куриц они избавились в Бадахшане, потом все долго драили трюмы, и Гарет понял, что не сможет без рвоты смотреть на домашнюю птицу.

Потом они загрузились перьями павлинов и других экзотических птиц для богатого города Прима.

В Приме прибыль покрыла потери от падежа кур, и они очень осторожно загрузились чугунными болванками для Киллиса. Капитан и первый помощник буквально следовали по пятам за грузчиками, взвешивали каждую болванку, опасаясь, чтобы не было перегруза. “Идрис” все глубже и глубже опускался в воду.

Они вышли в море.

В Киллисе они стояли на якоре две недели, прежде чем им удалось отыскать груз. Но он в конце концов обернулся кошмаром. Двоих магов вызвал из-за какой-то пустячной ссоры островной правитель, и они отправились в путь, захватив с собой всех помощников и наложниц. Они были всем недовольны, наконец разъяренный кок приказал им заткнуться и есть то, что дают, или достать свои волшебные палочки и сотворить что-нибудь получше. После этого, как сказал кок, они могут засунуть эти палочки в удобное место. Поперек.

Гарет, затаив дыхание, ждал, что кок вот-вот превратится в свинью или альбатроса. Но волшебники лишь грязно выругались, с ворчанием отправились на нос, где и просидели, погруженные в мрачные раздумья, до следующего приема пищи.

По крайней мере, “Идрис” шел на юг, в более теплые воды, где дули пассаты.

– Обычно мы этим не пользуемся, – сказал Гарету капитан, – потому что ходим близко к берегу и прокладываем курс по наземным ориентирам, которые занесены в мой судовой журнал, как и у любого мореплавателя. Но если ты отошел от берега, ты можешь определить высоту звезды, а потом по таблицам узнать широту, долготу и даже время. Для уверенности нужно сделать два измерения и вывести среднее значение. Люди совершают ошибки, а ошибки приводят к крушениям, – мрачно заметил капитан. – А кораблекрушения – очень неприятная штука, не говоря уже о потере прибыли.

Легкий ветерок приносил с ночным воздухом запах жасмина и другие, неведомые Гарету, ароматы. Было приятно идти босыми ногами по теплому песку под странными цветущими деревьями.

Он уже с трудом различал на фоне огней порта темный силуэт пришвартованного у длинного пирса “Идриса”.

Фосфоресцирующие волны мягко накатывались на пляж, а из крытого соломой павильона доносилась совершенно незнакомая Гарету мелодия.

Он обнял за плечи молодую женщину, она тесно прижалась к нему. У нее были длинные мягкие волосы и шелковистая темная кожа.

Гарет счастливо вздохнул. Это был первый порт, в котором ему разрешили сойти на берег, он впервые увидел летающих рыб перед носом “Идриса”, впервые попробовал тропические фрукты. Именно ради этого он вышел в море, ради мечты о тропических островах, разомлевших под жарким солнцем, об экзотике под ночным небом.

– Что-то не так? – спросила девушка.

– Все в порядке.

– Хорошо, – сказала она. – Ты будешь доволен. Я отработаю каждую монету, которую ты мне заплатил. Я знаю такое, о чем ты и не подозреваешь.

Романтика нарушилась. Он крепко поцеловал ее, и реальность ночи куда-то исчезла.

Гарет тихо сидел чуть в отдалении от других. Он не был офицером, но и простым матросом тоже себя не считал, поэтому старался держаться чуть в стороне. Кроме того, Гарету всегда нравилось слушать рассказы бывалых людей, а не болтовню своих сверстников.

Скоро все моряки закончили свои рассказы о том, каким губительным может быть море, и Гарет рискнул задать вопрос:

– А как насчет пиратов?

– Ты хочешь им стать или наоборот? – спросил матрос, который помог ему впервые в жизни подняться на мачту.

Гарет промолчал.

– Пираты, – сказал другой моряк. – Это трудно объяснить. Во-первых, существуют пираты двух видов. Пираты-люди и эти проклятые работорговцы. – Он с отвращением сплюнул за борт.

– Давай не будем о них говорить, – сказал третий моряк. – Даже упоминание может накликать беду.

– Дьявол, Джав, какой ты суеверный. Совсем не похож на настоящего моряка.

Когда смех стих, второй матрос продолжил:

– Итак, мы говорим о пиратах-людях, потому что я не совсем уверен, что линиятов можно отнести к людям.

– Не стоит делать их страшнее, чем они есть на самом деле.

– Как я уже говорил, речь не о них. Пират – это человек, который выходит в море на корабле и берет то, что ему не принадлежит, ради получения прибыли.

– Чушь, – один из моряков сплюнул. – Ты говоришь как королевский судья, прежде чем вздернуть моряка на виселице.

– Итак, в чем разница между пиратом и моряком военного флота? – продолжал второй матрос. – Ответ – никакой, за исключением того, что один плавает под флагом государства, а другой – под черным или совсем без флага.

– Один соблюдает законы короля и королевы, а другой – законы братства.

– Не забудь о каперах, – вставил еще один моряк.

– Погодите, – вмешался Гарет, – а что такое закон братства?

Когда люди решают заняться пиратством, – пояснил первый матрос, – они договариваются об определенных условиях. Например, шкипер получает десять долей от добычи, старшина тоже десять, так как выступает от лица команды, корабельный плотник – пять, комендоры [2] по пять, а мы, обычные палубные обезьяны, – по одной.